ЗАМЕТКИ ИЗ ИЕРУСАЛИМА — ИЮНЬ 2009

5 Июня 2009 года

Шалом, хавэрим!

Жизнь идет своим чередом. Листаю каждый день новости — и все меньше хочется читать и писать о политике… Снова и снова удивляюсь, что такой маленький народ, как евреи, мешает всему миру, но прежде всего — самому себе. Воистину, не будет мира и спокойствия на нашей земле, пока не прийдет сюда Машиах! И как же уже хочется, чтобы он пришел!!!

Мне не очень важно, что президент США учит Израиль жизни. Кто уже только нас не учил и не учит! Мне даже не очень важно, что наши собственные власти пособничают арабским террористам, например, оставляя депутата-еврея, известного своими сионистскими взглядами, без полицейской защиты в арабском пригороде Иерусалима. Понятно, что полицейским приказали сверху. Это не важно — значит, так должно быть. Но это — противно. Противно, что арабы могут вести незаконное строительство, а еврейские поселения сносят израильские же военные. Противно, что политики настраивают одну часть народа Израиля против другой. Но всему этому, видимо, должно быть…

Поэтому — простите уж — и сегодня я не буду писать об очередных камнеметаниях, об обстрелах, сносе поселенческих форпостов и т.п. Я напишу о нашей обычной жизни… А о политике — посоветую вам прочесть выступление Елены Боннэр, которое привожу в конце сегодняшнего письма… Право, оно стоит того, чтобы потратить на него несколько минут…

Зять мой уже отслужил целую неделю! Форма ему очень идет, но служба, конечно, непростая. Приходится многому учиться, да и физически это не так уж просто. Плюс место дежурства, сами понимаете, очень специфическое. Непросто ему сейчас. Непросто и мне, потому что пришлось устанавливать новый график жизни, включающий две поездки в день в детский сад с внучкой. Зато теперь мы с ней видимся и говорим дважды в день! Вот, сегодня зять выходной, Хаю я не видел и уже очень скучаю…

А еще у нас в Иерусалиме открыли новую торговую улицу в центре города. Строили ее довольно долго, да и сейчас строительство продолжается, но уже очевидно, что это успешный проект. Приятная обстановка, народ гуляет, кафе все заполнены… Понятно: это как раз между центром и Яффскими воротами Старого Города. Да еще и по пути с той улицы, на которой расположены самые дорогие гостиницы. И парковка есть бесплатная на 3 часа. Для Иерусалима это очень важно!

Только не подумайте, что мы тут только тем и занимаемся, что гуляем и сидим в кафе! Вообще-то израильтяне работают много, зачастую — по 12-14 часов в день. Есть разные, конечно, категории людей — как и везде, но в среднем люди тут работают много, а зарабатывают не так, чтобы очень…

Но посмотришь со стороны — совсем мало насупленных, сердитых лиц… Вчера вот обратил внимание на одного религиозного отца семейства. Дело было утром, он вез куда-то своих детей: наверное, развозил их по детским садам и школам. Машина старенькая, сам одет в белую рубашку, застиранную, черная кипа на голове, длинные пейсы, в машине — куча детишек. Видно, что совсем небогато живут… Но какое же счастье было на лице у этого человека, какая радость! Он ехал, крутил баранку, улыбался и пел песню!

Вот за такие встречи я особенно люблю Израиль!

Давайте теперь продолжу разговор о еврейских свадьбах. Как оказалась, эта тема интересна многим.

Итак, мы уже говорили о подборе жениха и невесты. Но вот пара составлена, что дальше? Дальше надо сделать помолвку — эйрусин. В древние времена помолвка обычно сопровождалась обручением (кидушин), а собственно свадьба (нисуин), то есть вступление невесты в дом жениха, происходила позже. Со временем все юридические моменты бракосочетания объединили в рамках хупы, единой свадебной церемонии. Указания на то, что помолвка сопровождалась обручением, мы видим в Торе, когда ”обрученная” приравнивается к жене в отношении, например, супружеской верности. Сегодня эйрусин — это лишь взаимное обязательство жениха и невесты вступить в брак, которое не имеет юридической силы. И все же это обязательство очень весомо, во всяком случае, у религиозных евреев. За отказ от вступления в брак после помолвки не может быть никаких санкций, но вообще-то обычно религиозные евреи понимают, что к тем, кто объявил о помолвке, в полной мере относится предупреждение мудрецов: ”Тот, кто взыскал с поколения потопа, взыщет с человека, который не исполняет своих обещаний”. Поэтому все-таки стараются не объявлять помолвку, если нет твердой уверенности, что брак состоится.

Церемония эйрусин — это праздничная церемония. Какого-то специального, общего для всех регламента этой церемонии нет, но есть все же некоторые распространенные обычаи. В наше время принято писать тнаим (”условия”) — специальный документ, в котором родители жениха и невесты назначают день свадьбы и принимают на себя обязательства оплатить ее проведение и обеспечить молодоженов тем, в чем они нуждаются (например, жилье или домашняя утварь). Все эти обязательства закрепляются совершением киньяна, церемонии, подтверждающей соглашение, и подписями свидетелей. В тнаим, в частности, есть такая фраза: ”…спросив жениха и невесту, которые ответили положительно”. Это очень важно, чтобы зафиксировать, что намерение вступить в брак — это публичное, добровольное и полное согласие жениха и невесты. Кроме того, тем самым подтверждается знакомство жениха и невесты, так как мудрецы Талмуда учат: ”Запрещено кому бы то ни было брать в жены женщину, которую он раньше не видел, — вдруг она станет противна ему”. Помните, как получилось с Яаковом?

В некоторых общинах, прежде всего у харедим, принято, чтобы матери жениха и невесты вместе брали глиняную тарелку и разбивали ее в память о разрушении Храма и на счастье. Иногда будущая невеста раздает своим незамужним подругам обломки этой тарелки и кусочки халы или пирога, которые она ела. Считается, что это поможет им вскоре найти жениха. Эйрусин принято сопровождать праздничной трапезой, речами и поздравлениями родственников и друзей.

Помолвка может происходить за несколько недель до свадьбы, а может — за месяцы и даже годы до нее. В современном Израиле чаще всего период от эйрусин до хупы составляет несколько месяцев, обычно от двух до восьми. Учитывая размах израильских свадеб, меньше, чем за два месяца, люди просто не успевают подготовиться.

В следующий раз поговорим о хупе.

А пока — Шаббат шалом!

Будем живы, бээзрат аШэм!

Об Израиле и мире

Речь на Форуме свободы в Осло

Дамы и господа! Дорогие друзья!

В приглашении на эту конференцию ее президент господин Тор Халворссен попросил меня рассказать о моей жизни, страданиях, которые я перенесла, и как получилось, что я это все вынесла. Но мне это кажется сегодня не очень нужным. Поэтому совсем кратко.

В 14 лет осталась без родителей. Отца расстреляли, маму на 18 лет отправили в тюрьму и ссылку. Нас опекала бабушка. Поэт Владимир Корнилов, человек такой же судьбы, написал: «И казалось, что в наши годы вовсе не было матерей. Были бабушки». Таких детей были сотни тысяч. Илья Эренбург назвал их «странные сироты тридцать седьмого».

Потом была война. Мое поколение она вырубила почти под корень, но мне повезло. Я вернулась с войны. Пришла в пустой дом — бабушка умерла в блокадном Ленинграде. Потом коммуналка. Шесть полуголодных лет медицинского института, любовь, двое детей, бедность советского врача. Но не одна я была такая. Все так жили. Диссидентство. Ссылка. Но — мы были вдвоем! И это было счастье.

Сегодня, подводя итоги (в 86 лет итоги надо подводить каждый прожитый день), я могу о своей жизни сказать тремя словами. Жизнь была типична, трагична и прекрасна. Кому надо подробности — читайте две мои книги — они переведены на многие языки. Читайте «Воспоминания» Сахарова. Жаль, что не переведены его «Дневники», изданные в России в 2006 году. Видимо, у Запада интереса к Сахарову нет.

Не очень интересна Западу и сама Россия, в которой уже нет выборов, нет независимого суда, нет свободы печати. Страна, в которой регулярно — почти ежедневно — убивают журналистов, правозащитников, мигрантов. И такая коррупция, какой, кажется, никогда и нигде не было. А что в основном обсуждают западные масс-медиа? Газ и нефть, которых у России много. Это ее единственный политический козырь, его она использует как инструмент давления и шантажа. И еще одна тема не сходит со страниц газет: кто правит Россией? Путин или Медведев? Да какая разница, если Россия полностью потеряла тот импульс демократического развития, который, как нам тогда померещилось, был у нее в начале 90-х годов. Такой она и останется на десятилетия, если не случится каких-либо значительных катаклизмов.

За годы, прошедшие с момента падения Берлинской стены, весь мир неимоверно — исторически чрезвычайно быстро — изменился. А вот стал ли он лучше, благополучней для шести миллиардов восьмисот миллионов человек, населяющих нашу маленькую планету? На этот вопрос, несмотря на все новые достижения науки и техники, на тот процесс, который в привычной терминологии мы называем прогрессом, никто однозначно ответить не может. Мне кажется, что мир стал более тревожным, более непредсказуемым, более хрупким. Эта непредсказуемость, тревога и хрупкость в разной степени ощущается и всеми странами, и каждым человеком в отдельности. И жизнь общественная и политическая становится все более и более виртуальной, как картинка на дисплее компьютера.

При этом внешний фон жизни, формируемый телевизором, газетой или радио, прежний: конференциям, саммитам, форумам, различным конкурсам — от красоты до поедания бутербродов — нет числа. На словах сближение, а в реальности разобщение.

И это не потому, что вдруг грянула экономическая депрессия и к ней вдобавок свиной грипп. Это началось 11 сентября. Вначале гнев и ужас вызывали террористы, обрушившие башни-близнецы, их подельники в Лондоне, Мадриде и других городах, шахиды, взрывающие себя на заведомо мирных объектах вроде дискотеки или свадьбы, семьям которых за это Саддам Хусейн платил по 25 тысяч долларов. А позже во всем виноватым стал Буш и, как всегда, евреи, то есть Израиль. Пример — Дурбан-1 и рост антисемитизма в Европе, отмеченный несколько лет назад в выступлении Романо Проди. Дурбан-2 — и главный спикер Ахмадинежад предлагает уничтожить Израиль.

Вот об Израиле и евреях я и буду говорить. И не только потому, что я еврейка, но в первую очередь потому, что ближневосточный конфликт в течение всего времени, прошедшего с окончания Второй мировой войны, является плацдармом политических игр и спекуляций больших держав, арабских стран и отдельных политиков, стремящихся на так называемом «мирном» процессе подтвердить свое политическое имя, а может, и получить Нобелевскую премию мира. Когда-то она была высшей нравственной наградой нашей цивилизации. Но после декабря 1994 года, когда одним из трех ее новых лауреатов стал Ясир Арафат, ее этическая ценность сильно поколебалась. Я не всегда радостно воспринимала очередной выбор Нобелевского комитета норвежского стортинга, но этот меня поразил. И до сих пор я не могу понять и принять то, что Андрей Сахаров и Ясир Арафат, теперь оба посмертно, являются членами одного клуба нобелевских лауреатов.

Во многих публикациях (в «Размышлениях», в книге «О стране и мире», в статьях и интервью) Сахаров писал и говорил об Израиле. У меня есть небольшая статья об этом, верней, даже не статья, а свод цитат. Если ее опубликуют в Норвегии, то многие норвежцы будут удивлены тем, как резко их сегодняшний взгляд на Израиль расходится с взглядом Сахарова. Вот несколько из них: «Израиль имеет безусловное право на существование», «имеет право на существование в безопасных границах», «все войны, которые вел Израиль, — справедливые, навязанные ему безответственностью арабских лидеров», «на те деньги, которые вкладываются в проблему палестинцев, давно можно было их расселить и благоустроить в арабских странах».

Все годы существования этой страны идет война. Несколько победных войн, несколько войн, в которых Израилю не давали победить. И каждый — буквально каждый — день ожидание теракта или новой войны. Уже были и «Ословские мирные инициативы», и «Рукопожатие в Кэмп-Дэвиде», и «Дорожная карта», и «Мир в обмен на землю» (земли всего ничего: с одного края в ясную погоду невооруженным глазом виден другой).

Теперь в моде новый (старый, между прочим) мотив: «Две страны для двух народов». Вроде хорошо звучит. И нет противоречий внутри миротворческого квартета, в который входят США, ООН, Европейский союз и Россия («великий миротворец» с ее чеченской войной и абхазско-осетинской провокацией). Но при этом и Квартет, и арабские страны, и палестинские лидеры (и ХАМАС, и ФАТХ) предъявляют Израилю несколько требований. Я буду говорить только об одном из них — требовании принять палестинских беженцев. И здесь необходимо немного истории и демографии.

По официальному статуту ООН беженцами считаются только те, кто бежал от насилия и войн, но не их потомки, родившиеся на другой земле. Когда-то и палестинских беженцев, и еврейских беженцев из арабских стран было приблизительно равное число — около 700-800 тысяч. Евреев (около 600 тысяч) принял новорожденный тогда Израиль. ООН официально признала их беженцами, но никогда им не помогала. Палестинцы же считаются беженцами не только в первом, но и во втором, третьем и теперь уже четвертом поколениях. По данным Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР), число зарегистрированных палестинских беженцев выросло с 914 000 в 1950 году до 4 600 000 и продолжает расти. Все эти люди в настоящее время имеют права беженцев, включая право на получение гуманитарной помощи.

Население Израиля составляет около 7 с половиной миллионов человек, из них два с половиной миллиона — этнические арабы, называющие себя палестинцами. Представьте себе Израиль, когда туда вольются еще пять миллионов арабов и число арабов в нем будет существенно превышать число евреев. А рядом будет создано палестинское государство, полностью очищенное от евреев, потому что кроме требования возвращения в Израиль палестинских беженцев выдвигается также требование очистить от евреев и передать палестинцам Иудею и Самарию, а в Газе на сегодня уже нет ни одного еврея.

Итог получается странным и пугающим. И не потому, что Израиль будет фактически уничтожен, — не то время и не те евреи. Он пугает тем, какая короткая память у высокого миротворческого Квартета, у руководителей государств, которые Квартет представляет, и у народов этих государств, если они подобное допустят. Ведь их план «Два государства для двух народов» — это создание одного государства, этнически чистого от евреев, и второго, где потенциально также будет возможность создать такое же. Юденфрай — Святая земля. Мечта Адольфа Гитлера наконец-то осуществится. Вот и думайте те, кто еще не потерял способность думать: где и в ком сегодня сидит фашист?

И еще один вопрос давно как гвоздь сидит во мне. Он к моим коллегам-правозащитникам. Почему судьба израильского солдата Гилада Шалита в отличие от судьбы заключенных Гуантанамо вас не волнует?

Вы добились возможности посещать Гуантанамо представителями Красного Креста и прессы, юристами. Вы знаете условия их содержания, быта, питания. Вы встречались с теми, кто подвергался пыткам. Итогом ваших усилий стало запрещение пыток и закон о закрытии этой тюрьмы. Президент Обама подписал его в первые дни своего пребывания в Белом Доме. И хотя он, как и президент Буш до него, не знает, что дальше делать с узниками, можно надеяться, что новая администрация что-нибудь придумает.

А за два года, которые Шалит находится в руках террористов, мировое правозащитное сообщество ничего не сделало для его освобождения. Почему? Он — раненый солдат — полностью подходит под действие Женевской конвенции о защите прав военнослужащих. В ней четко сказано, что заложничество запрещено, что к пленным, тем более к раненым, должны допускаться представители Красного Креста, и много еще чего там сказано о его правах. То, что представители Квартета ведут переговоры с теми, кто держит Шалита неизвестно где и неизвестно в каких условиях, наглядно демонстрирует их пренебрежение к международным правовым документам, об их полнейшем правовом нигилизме. А правозащитники тоже не помнят о таких документах?

И еще я думаю (кому-то это покажется наивным), что первым крохотным, но реальным шагом к миру должно стать освобождение Шалита. Именно освобождение, а не обмен на тысячу или тысячу пятьсот заключенных, находящихся в израильских тюрьмах по приговорам судов за реальные преступления.

И возвращаясь к моему вопросу — почему молчат правозащитники, — я не нахожу другого ответа кроме: Шалит — израильский солдат, Шалит — еврей. Значит, опять сознательный или неосознанный антисемитизм. Опять фашизм.

Прошло 34 года с того времени, когда я в этом городе представляла на церемонии вручения Нобелевской премии мира моего мужа Андрея Сахарова. Тогда я была влюблена в эту страну. Прием, оказанный мне здесь, запомнился мне навсегда.

Сегодня я испытываю тревогу и надежду (так Сахаров назвал свое эссе, написанное для Нобелевского комитета в 1977 году). Тревогу — из-за нарастающего во всей Европе, а возможно, и шире, антисемитизма и антиизраилизма. И все же надежду, что страны и их руководители и люди повсюду вспомнят и примут этический завет Сахарова: «В конечном итоге нравственный выбор оказывается самым прагматичным».

Елена Боннэр

12 Июня 2009 года

Шалом, хавэрим!

Да, перестройка жизни на новый лад идет непросто! Зять мой пошел работать, так что на меня сразу свалилось много больше дел как в работе (где он очень много и хорошо помогал мне), так и в домашних делах (где оно помогал мне ничуть не хуже, но еще больше). Кстати, его отчет о первой неделе работы на Храмовой горе я помещаю в конце этого письма. Плюс, появились две поездки в день: отвезти внучку Хаю в садик и привезти ее домой.

Ничуть не жалуюсь, просто рассказываю. Ездить же с Хаей — это вообще удовольствие!

Более активно вовлекаюсь в новую дополнительную работу, о которой писал уже вам и которая позволяет мне сейчас иметь деньги на насущные нужды. Запускаем новый проект, интернет-журнал ”Мой Иерусалим”. Как только он начнет работать, сообщу непременно.

Ну, что это я все о себе, да о себе! Перейдем к делам израильским… Собственно говоря, о твоих делах я и написал-то только для того, чтобы объяснить, почему написание этого письма заняло у меня почти неделю…

В прошлый Шаббат в Иерусалиме шел дождь. Крайне неожиданное событие! И крайне нетипичное. Лично я дождя не заметил, прочитал о нем уже после Шаббата в новостях. Наверное, в нашем районе дождь был слабее, чем в центре города. Все же следы дождя на мое машине были заметны хорошо, да еще и Хая потом рассказала, что был дождь, когда они гуляли: она сказала, что одна капля попала ей в глаз, а еще одна — в глаз ее маме. Удивительно меткие капли, я бы сказал…

А еще в центре города случилось столкновение харедим с полицией. Дело в том, что мэрия Иерусалима решила разрешить работать в Шаббат платной автостоянке неподалеку от мэрии, а это находится прямо на границе с двумя районами, в которых живут харедим. Причем один из этих районов — Меа Шеарим — считается чуть ли не визитной карточкой ”черных кип”. Когда хотят сказать об ультраортодоксах, частенько так и говорят — жители Меа Шеарим. Мэрии стоянка нужна, чтобы ”привлекать туристов” (ну и, добавлю, заработать денег), а харедим оживление автомобильного движения неподалеку от их домов в Шаббат, конечно же, мешает. Кроме того, лидеры харедим считают, что мэрия нарушает баланс, сложившийся в центре города относительно Шаббата.

Как бы там ни было, люди вышли на улицы для протеста: в шаббатних одеждах, в красивых меховых шляпах, во всем великолепии… Вышли и стали разбрасывать мусор, поджигать мусоросборники. Мэрия выслала полицию. Закончилось ранеными с обеих сторон.

Понимаю и разделяю чувства харедим, но считаю в корне неправильным устраивать подобные беспорядки. Особенно не люблю, когда разбрасывают мусор… Впрочем, действия харедим возымело действие: открытие стоянки по Шаббатам отложено на две недели, мэрия ищет альтернативное решение.

Но главное, о чем я хочу сказать и о чем переживаю вот уже неделю, не в этом. Мои знакомые дали мне ссылку на страницу в ”Живом журнале”. (http://drugoi.livejournal.com/2957491.html#cutid1) Я зашел туда, посмотрел великолепную подборку фотографий и неосторожно решил полистать комментарии… Сколько же злобы вылилось на меня! Сколько ругательств по отношению к харедим: и ублюдки, и вырожденцы, и тунеядцы, и уроды… Помните, когда я писал свой рассказ о ”черных кипах”, я упоминал, что наиболее резко негативно к ним относятся светские выходцы именно из бывшего СССР? В комментариях к этому событию я получил этому полное подтверждение.

Приведу Вам только два комментария, довольно-таки спокойных:

«А в Иерусалиме до хрена машин в шабат, куча народу, слава богу, плевать хотела на этих недоумков и ездит, в том числе и в Иерусалим, когда же еще туда ездить, остальные дни рабочие. И парковки нужны, которые этим ублюдкам и тунеядцам молиться никак не мешают».

«И эта земля не принадлежит ни евреям они на ней оккупанты и захватчики даже по торе они захватчики, так как евреи уже давно не Израиль».

Интересно, что мнение, выраженное последней фразой (”евреи уже давно не Израиль”) весьма типично и распространено на христианских форумах…

Зато я получил четкое объяснение, почему ”бывшие советские” столь негативно настроены по отношению к религиозным:

имхо, у выходцев из бывшего СССР есть иммунитет на насильное вбивание религии, выработанный за годы советской власти (имхо, марксизм – это тоже религия). Туда же относятся негативные настроения по отношению к тем, кто не работает а только молится (в СССР – политработники). Опять же, в отличие от всего остального мира (где свобода передвижения не был пустым звуком и в Израиль ехали только те, кто хотел ехать именно в Израиль), многим было важно вырваться именно из СССР – неважно куда. И попав из страны, где процветал расизм (евреи – люди 2 сорта) и преследовалась негосударственная религия в страну, где процветает расизм (НЕевреи – люди 2 сорта) и преследовалась негосударственная религия, люди естественно чувствовали, что их обманули и всей правды об Израиле заранее им не рассказали…

Знаю, довольно многих людей, которые бежали из СССР, лишь бы убежать. Они бы не услышали никакой правды! Хотя я не могу согласиться с мнением ни о процветании расизма в Израиле, ни о преследовании ”негосударственных религий”. Но даже если бы это было правдой, люди бы не стали слушать. О трудностях жизни в Израиле говорили очевидцы, рассказывали о тяжелом языке, о не очень богатой жизни, о необходимости все начинать сначала и работать, работать, работать. Мало кто верил, потому что думалось: вырвемся из СССР, а там — свобода, достаток, изобилие… В то время был такой анекдот: в Босфорском проливе встречаются два теплохода, один идет из Одессы в Хайфу, другой из Хайфы в Одессу, на каждом стоит по советскому еврею, они смотрят друг на друга и каждый из них крутит пальцем у виска…

Это трагедия, трагедия людей, которые бежали, но не приняли ту страну, в которую прибежали, такой, как она есть. Не приняли религиозных евреев такими, как они есть. Не смогли стать частью народа, а решили переделать народ ”под себя”. В какой-то степени, это трагедия христианская, она основана на христианской культуре, которой все иудейское чуждо. Йешуа в свое время пришел к своим, и свои его не приняли. Приняли бы его сегодня те, кто называет его своим, а себя — принадлежащими ему? Приняли бы его, обрезанного на восьмой день, пейсатого, с кистями-цицит, свисающими с одежды, со странной привычкой благословлять Бога, давшего пищу, а не саму эту пищу, говорящего и думающего по-еврейски, любящего этих жутких иудеев и плачущего о них? Не знаю… На вопросы, начинающиеся с ”если бы” — нет ответа…

Не хочется злобы. Хочется, чтобы скорее пришел Машиах и воцарилась любовь…

Говорил раби Менахем-Мендл из Коцка:

— Я уверен, что если бы все мудрецы и праведники Израиля договорились между собой и назначили бы день, когда придет Машиах, если бы одели праздничные одежды и вышли бы его встречать — не опозорил бы их Всевышний и послал бы им Машиаха. Дак только вот беда — сделать так, чтобы все мудрецы и праведники Израиля договорились о чем-нибудь между собой может только Машиах!

Так что пусть уж всех нас Машиах коснется своей любовью — весь Израиль, чтобы весь Израиль смог его увидеть.

Шаббат шалом!

Будем живы, беэзрат аШэм!

А теперь — письмо Дана.

Вот закончилась моя первая рабочая неделя на Храмовой горе. Точнее не рабочая неделя, а 5 рабочих дней в период с воскресения по субботу. Нас на Храмовой горе свыше 100 полицейских. Большая часть — друзы с севера Израиля. Друзы — это народ, говорящий на арабском языке, но не относящий себя к мусульманам. Точнее о друзах лучше прочитать в интернете. Есть среди них христиане, арабы, атеисты и многие другие.

О впечатлениях пока говорить рано, однако первые все равно есть. Сама Храмовая гора интересна и красива. Вместе с тем, она полностью принадлежит мусульманам, а для немусульман, туристов, христиан, других и в последнюю очередь евреев она открыта в ограниченные часы. Полностью гора закрывается после последней молитвы — пятой — и открывается перед первой. Принцип молитв такой — первая делается до рассвета — в темноте. Летом это около 3:40, последняя — после захода солнца, тоже после наступления темноты.

Мы, иерусалимчане, работаем 5 смен в неделю. 3 короткие — с 6:30 до 14:30 и 2 длинные — с 6:30 до 20:30. Питание в полиции организовано на уровне среднего 3-х звездочного отеля, т.е., мясо одного вида, гарнир то один то два и 2-3 вида салатов.

На Храмовой горе есть 9 действующих ворот. Одни для немусульман. Они находятся около Стены Плача и к ним ведет хилый деревянный мостик, который около года мэрия хотела укрепить, но из-за угроз арабского мира начать минимум третью интифаду, а то и третью мировую, под давлением международных инстанций, резолюций ООН, европейского вмешательства и т.п. строительство было остановлено. Когда слышишь об уровне организаций, вмешивающихся в процесс, кажется, что речь одет о строительстве туннеля под Ла-Маншем или статуи свободы в Нью Йорке. На самом деле это некая хиленькая конструкция, типа деревянных строительных лесов, большая часть которой даже не прикасается к самой внешней стене Храмовой горы. Соответственно, укрепление или замена этого мостика никак не может иметь угрозы для мечети Аль-Акса, мощная каменная западная стена которой находится минимум метрах в 60 от ворот. Именно из-за этой угрозы мусульманский мир, а за ним ООН и Европа с Америкой потребовали от Израиля остановить укрепление моста. Ворота — каменная арка с усиленными деревянными воротами. Так что весь этот ”нарушитель мира” даже не заходит на Храмовую гору, а лишь является дорожкой к воротам, нижняя часть которых находится примерно на высоте 10 метров от уровня земли вне Храмовой горы. Грубо говоря — дырка в мощной стене.

Другие 8 ворот выходят в мусульманский квартал Старого города. Весь Старый город Иерусалим разделен на 4 квартала — еврейский, христианский, мусульманский и арабский. Большая часть — мусульманский квартал. В христианском живут арабы-христиане. Город маленький, живет в нем очень много человек, так что там все стоит одно на другом. О саде у дома и речи быть не может, хорошо если между домами хватает места для веревок для сушки белья.

Храмовая гора же — огромная территория. На ней расположены 2 большие и 3 маленькие мечети. Также там есть школа, религиозные офисы, в стенах жилые дома, школы, а также на горе есть оливковые сады. Для детей лучше не придумаешь, закончился школьный день, и они бегом с мячом на гору. На ней есть много установок с питьевой водой, так что дети без воды не останутся. Есть большие каменные поверхности, так что мячи летают непрестанно. На газонах в тени, или на разогретых солнцем камнях лежат или сидят на подстилках женщины и едят питы и салаты. Кормят детей. Жизнь бурлит, и это все на красивых прекрасных просторах. Все при одном условии — если ты мусульманин. Прочие же народы, как я писал раньше, входят только в строго отведенное время, когда нет молитв. Причем только утром. При этом, не важно кто ты, турист или гражданин, необходимо пройти проверку службы безопасности. Будут проверены все вещи и никакие религиозные атрибуты  на гору не могут быть внесены. Для граждан Израиля, если они евреи и по системе МВД вероисповедание записано иудейское, предусмотрено сопровождение израильского полицейского и сотрудника Вакф — это типа мусульманский духовный надзор. Еврей не может на горе молиться или делать поклоны. Что он говорит в сердце, никого не волнует. Однако, еврейская молитва предполагает хотя бы шевеление губами, что запрещено. Если еврей нарушит любое предписание, он попадет в черный список и про вход на гору может забыть. На этой неделе приходил религиозный еврей с камерой и делал небольшие репортажи с разных мест. Мы не обязаны слушать, о чем он говорит, но глядя на него, на положение ног, на его шаги и время одного из репортажей я предполагаю, что там могла быть проговорена амида.

26 Июня 2009 года

Шалом, хавэрим!

Переживаю необычный, непривычный период в своей жизни… Я писал уже об этом в прошлом письме, но ведь острота проблемы, острота переживаний не ушли — вот и пишу снова… Уже давно, несколько десятков лет я работаю всегда над несколькими проектами, по нескольким направлениям. Сейчас осознал, что успешная многопрофильная работа во многом определялась тем, что у меня были прекрасные помощники. Осознал только сейчас, потому что именно сейчас число помощников очень сильно сократилось. Особенно чувствительным оказалось то, что мой зять пошел работать. Чувство такое, что я не просто правую руку потерял, а еще и ногу, и ухо, и часть мозга… Плюс, я теперь должен по-настоящему исполнять обязанности дедушки: возить внучку в детский сад и привозить ее обратно. Каждая поездка занимает не более получаса, но разрывает планомерный ход работы…

В общем, уже около месяца я никак не могу вернуть свою жизнь в состояние упорядоченности. Количество обязательств, которые я взял на себя, и обещаний написать, ответить и т.п., которые я раздал людям, превосходят мои возможности. Я же еще от этого нервничаю — и делаю еще меньше. Не могу, как это бывало раньше, полностью сконцентрироваться и быстро сделать то, что надо.

Только в последние два дня начал выходить из этого состояния — усилием воли.

Так что если кто-то из вас уже долго ждет моего письма, ответа, действия — не обижайтесь на меня, пожалуйста! Такой переворот жизненного уклада, да еще в моем возрасте — дело совсем не легкое…

Один из новых проектов, к которому я подключился не так давно — он-лайн журнал «Мой Иерусалим». Пока что сайт в самой начальной стадии наполнения информацией, есть на нем технические неурядицы, но кое-что там уже можно посмотреть, можно зарегистрироваться, участвовать в форуме, задавать вопросы и получать ответы. В начале следующей недели будут выложены архивы нескольких номеров. В общем, если будет интересно посмотреть — заходите на www.myjerusalem.org.il Я обещал сообщить вам о начале работы сайта — вот и сообщаю.

Ну, а что наш Израиль? Поживает наш Израиль, барух аШэм! Где-то рядом, но и вдалеке проносятся политические бури… Влиятельные державы считают каждый построенный еврейский дом на спорных территориях, не замечая при этом возводимые рядом целые арабские поселки… Так называемые «правозащитники» из числа израильских «левых» вместе с арабами забрасывают камнями израильских же солдат, чтобы воспрепятствовать строительству стены безопасности… Может, лучше их «левозащитниками» назвать? Арабы продолжают нападать на поселенцев… Светские евреи ссорятся с религиозными… Террористы взрываются в подземных тоннелях, когда тащат взрывчатку в Газу… Политики создают коалиции… Пресса пишет… Жара не спадает… Интернет все еще медленный… Все — как обычно… А рядом по-прежнему «Хайфа работает, Иерусалим молится, а Тель-Авив развлекается», как любят у нас говорить. Жизнь продолжается. Близится День Господень.

Жизнь продолжается, приносит новые встречи. Вчера совершенно неожиданно познакомился с женщиной, еврейкой, которая родилась и выросла в Венесуэле, совершила алию… Внешне она никак бы не выделялась где-нибудь в глубинке средней полосы России. Когда услышала, что я говорю по-русски, обратилась ко мне на русском языке без украинского акцента… Никогда не бывала в России, русскому языку, включая чтение и письмо, научила ее бабушка. Как сказала мне новая знакомая, в детстве она так не хотела учить русский! А теперь благодарна бабушке: в Израиле русский язык ей часто помогает… Можем ли мы предусмотреть, как и какие навыки могут нам пригодиться в будущем?!

Интересные события разворачиваются у нас под окнами. Вот уже три или четыре Шаббата подряд на короткое время (примерно полтора часа от «малой» минхи до маарив) сквер перед нашим домом превращается в место сбора детей. Это дети из религиозных семей. Пока их отцы молятся в нашей синагоге, дети в возрасте от 3-4 до 13 лет занимаются под руководством мадрихим (вожатых). Играют в какие-то игры, поют песни. Поскольку собирается их человек не меньше 60, шум стоит невозможный! Но я радуюсь, потому что вижу, как дети постарше заботятся о маленьких. Вижу, как они дружат между собой, как дружат с вожатыми. Вижу радость от совместного пребывания и пользу от такого времяпрепровождения. Вижу разницу между этими детьми и теми «светскими» подростками которые иногда до поздней ночи жарят шашлыки и шумят в том же сквере, оставив к утру после себя мусор и разбитые бутылки… Конечно, «любители шашлыков» вырастут, перерастут, станут добропорядочными гражданами. Но разница с «детьми синагоги» останется все равно.

В прошлый Шаббат я заметил интересный момент. Когда уже стемнело и пора было расходиться, идти домой делать «авдалу» (отделение наступившего буднего дня от завершившегося Шаббата), все мальчишки, за исключением совсем малышей, собрались под фонарем и дружно прочитали положенную молитву «Амида». Потом вскричали «амейн!» и разбежались… Меня поразило какое-то необычное единение, которое присутствовало у них и во время молитвы и даже в том, как они расходились по домам. Особая деловитость. Точная активность. Взрослость.

Я давно отстал от наших текущих новостей, которые когда-то сообщал вам ежедневно. Сегодня тоже не готов охватить все новости дня, не говоря уже обо всем периоде с дня отправки предыдущего письма. Но у меня опять есть одна новость, которая представляет особый интерес: начальник Штаба ЦАХАЛ генерал-лейтенант Габи Ашкенази издал инструкцию, запрещающую военнослужащим выходить из помещения, где проводится военная церемония.

Что тут интересного? Дело в том, что эта инструкция касается особого случая, особых обстоятельств. Вряд ли подобная инструкция могла бы появиться еще в какой-либо армии мира… Инструкция запрещает военнослужащим выходить из помещения, где проводится военная церемония, чтобы не слушать женское пение. Вместо этого солдатам предлагается не смотреть на сцену, а скосить глаза в сторону.

Несмотря на распространенное утверждение, что «религиозные не служат в армии», в ЦАХАЛе становится все больше солдат и офицеров из числа соблюдающих евреев. Они не отказываются служить в армии, служат достойно, но они хотят при этом соблюдать свои религиозные права и вести жизнь в соответствии с заповедями и установлениями. Одно из таких установлений полагает нескромным, неприличным смотреть на женщину, поющую перед мужчинами. Добавлю от себя — тем более на женщину танцующую! В марте 2009 г. было отмечено несколько случаев, когда религиозные солдаты и офицеры вышли с нескольких церемоний ЦАХАЛа, потому что женское пение было частью официальной программы. Самый значительный такой инцидент произошел на собрании Десантной бригады, когда для исполнения гимна бригады была вызвана солдатка.

Военные чины забили тревогу, были сделаны заявления о том, что такое поведение религиозных военнослужащих представляет собой «тревожное явление», подрывает «единство и сплоченность группы», мешает «необходимую интеграцию» военнослужащих обоих полов. Очень мне интересно, что такое эта самая необходимая интеграция полов!..

В общем, появилась инструкция. Вроде как и волки сыты и овцы целы: единство не нарушается, никто не покидает церемонию, зато религиозные имеют теперь законное право на поющую женщину не смотреть и даже не «участвовать активно в происходящем». Но религиозные с таким лицемерием не согласились. «Юридический форум за Землю Израиля» рассматривает возможность обратиться в Верховный суд, поскольку подобная инструкция, по мнению этой организации, нарушает религиозную свободу соблюдающих солдат и унижает их человеческое достоинство.

Пожалуй, я теперь тоже буду выходить из помещения, где женщина будет выходить на сцену для пения или танца… Соблюдающему еврею смотреть на это и правда не к лицу…

Шаббат шалом!

Будем живы, беэзрат аШэм!