НАЗАД В ПОРТУГАЛИЮ?
Отчаявшись остановить экономический спад и рост всех возможных дефицитов традиционными методами, руководство Португалии решило углубиться в отечественную историю, чтобы найти там ту самую роковую ошибку, после которой все в стране пошло наперекосяк. Копать пришлось глубоко, но зато не напрасно. Ошибку нашли и теперь исправляют в срочном порядке: португальцы зовут обратно к себе потомков тех евреев, которых по незнанию выгнали из страны в конце XV века.
СУДЬБА СЕФАРДА
Маленький португальский холокост устроил король Мануэль I. Образцовый ренессансный деспот из книжек Макиавелли, он сделал из Португалии мировую торговую империю, застроил Лиссабон прекрасным стилем мануэлино, а заодно навел порядок в вопросах вероисповедания. В 1496 году король Мануэль предложил всем португальским евреям или перейти в христианство, или покинуть страну с ручной кладью. Около двух тысяч евреев, замешкавшихся с выбором, были убиты. Те, кто принял крещение, остались в Португалии интегрироваться под надзором инквизиции. А еще несколько десятков тысяч бежали в Северную Европу и Османскую империю, образовав вместе с такими же беглецами из Испании диаспору евреев-сефардов, которая сейчас насчитывает около двух миллионов человек.
По меркам позднесредневековой Европы действия короля Мануэля не были какими-то особенно жестокими. На четыре года раньше, в 1492-м, точно так же со своими евреями поступили католичнейшие величества Испании Фердинанд и Изабелла. Да и вообще почти все западноевропейские феодалы тех времен, от английских королей до римских пап, время от времени прибегали к такому способу пополнить казну.
За пять с лишним веков, прошедшие со времен решения короля Мануэля, с потомками португальских сефардов много чего успело произойти, но неожиданное португальское раскаяние, видимо, связано с тем, что многие сефарды с тех пор снова сильно разбогатели и стали завидными гражданами для любой страны. Поэтому парламент охваченной кризисом Португалии решил, что пора покаяться за антисемитские перегибы пятисотлетней давности и попробовать заманить сефардов обратно. Теперь им будут выдавать гражданство по облегченной процедуре: не надо ни жить шесть лет в стране, ни знать португальский, достаточно просто доказать, что ты принадлежишь к той части сефардской общины, которая как-то связана с Португалией.
ПРОКУРОР БРИН
Логику португальцев, мечтающих вернуть к себе сефардов, нетрудно понять, особенно глядя из России. Их не интересуют Маркс, бытие, сознание. Они предпочитают верить, что Португалия приросла бы экономистом Рикардо, философом Спинозой и кучей успешных банкиров и бизнесменов, если бы король Мануэль не влез в конце XV века со своим дурацким эдиктом о выселении. Сефарды никуда бы не уехали и сделали бы все то же самое, но только в Португалии. Ну вот как в России верят, что если бы Сергей Брин не эмигрировал из СССР в США, то Google был бы российской компанией.
Эта вера в то, что все достижения и злодейства человечества намертво завязаны на конкретные личности, очень трогательная и удобная. Но если бы Сергей Брин не эмигрировал из СССР в США, то Google все равно не стал бы российской компанией. Он так и остался бы американским, просто его создал бы не Брин, а какой-нибудь другой американец. Ведь Гейтсу или Джобсу не понадобилась ни еврейская кровь, ни переезд из СССР, чтобы создать Microsoft и Apple.
Брин как человек активный и талантливый, конечно, в России тоже не пропал бы – возглавил бы Росимущество или прокуратуру в Московской области. А Google – ну что Google, столько хлопот ради того, что все равно отнимут или зарубят. Адекватному человеку в России лучше в прокуратуру. Так же, как адекватному сефарду Рикардо в Португалии было бы лучше не разрабатывать теорию международной торговли, а возить рабов из Анголы в Бразилию. Португальскому сефарду Спинозе – не рассуждать о свободе воли, а отвечать на вопросы инквизиторов. А сефардским банкирам и бизнесменам в Португалии были бы совершенно ни к чему их банки и предприятия – там гораздо надежнее и благодарнее работа какого-нибудь профсоюзного начальника, который собирает людей на митинги, требуя роста зарплат и сокращения рабочего дня.
ЛУЧШЕ В МОЗАМБИК
Вместо того чтобы обсуждать в парламенте фантазии о потерянных в XV веке еврейских бизнесменах, которые вдруг вернутся и облагодетельствуют португальскую экономику, депутаты могли бы задуматься о том, сколько стимулов работать в Португалии сейчас осталось у тех, кто еще не успел никуда уехать. Потому что задуматься есть о ком – около 20 процентов выпускников португальских вузов уезжают работать за границу, и эта доля с девяностых постоянно увеличивается.
За один только 2011 год из Португалии уехало более 120 тысяч человек – приличный город по меркам десятимиллионной страны. И город этот мог бы быть полон квалифицированных специалистов – инженеров, врачей, преподавателей, потому что португальская трудовая миграция в основном идет в бывшие колонии, где им готовы платить в разы больше, чем в Португалии.
Самая крупная иностранная диаспора в Бразилии сейчас португальская – приближается к 400 тысячам человек. В Анголе уже больше 100 тысяч португальцев. Даже в Мозамбике накопилось несколько десятков тысяч. Понятно, что португальцы едут в Бразилию и тем более в бывшие африканские колонии не для того, чтобы там мести улицы, класть плитку или мыть полы в больницах. Это уезжают квалифицированные специалисты, чьи доходы от работы в Португалии были бы настолько меньше, что ради этой разницы они готовы потерпеть даже Мозамбик.
Навстречу квалифицированным эмигрантам из Португалии движется другой поток – неквалифицированных иммигрантов из бывших колоний и бедных европейских окраин. Несмотря на экономический спад, в десятимиллионной Португалии только по официальным данным сейчас живет около полумиллиона мигрантов. Это бразильцы, разные африканцы, румыны и украинцы. Надо думать, что из Гвинеи-Бисау и c Островов Зеленого Мыса в Португалию прибывают не инженеры и не нейрохирурги. Они-то как раз едут мыть полы, класть плитку или просто торговать самопальными сумками в парках.
Получается, что португальский рынок труда устроен так замечательно, что из страны вытесняются квалифицированные специалисты, чьи зарплаты слишком низки по сравнению с заграницей. А вот низкоквалифицированный труд, наоборот, оплачивается гораздо выше, чем во многих других странах, поэтому необразованные гастарбайтеры пребывают в Португалию неиссякающим потоком. Устранить или хотя бы смягчить эту диспропорцию нетрудно – достаточно сделать систему налогообложения менее прогрессивной. Тогда, может, и сефардов заманивать назад не придется, потому что появятся свои успешные и платежеспособные бизнесмены. Но таких реформ в Португалии нет и не планируется, поэтому не видать ей ни собственного экономиста Рикардо, ни богатых банкиров. А те активные португальцы, кто все-таки не уедет работать в Бразилию или Анголу, и дальше будут выбирать себе карьеры профсоюзных лидеров и зам. министров.
